Могу ли я повлиять на посмертную судьбу умершего близкого человека с помощью молитвы?
Ответ:
В церковном Предании по этому вопросу существуют мнения, которые существенно различаются между собой.
Прежде всего, мы вспоминаем слова Христа: «Слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь» (Иоанна 5:24). С этой точки зрения ясно, что христианин уже имеет вечную жизнь и не нуждается ни в каких молитвах после смерти, чтобы изменить свою судьбу.
При этом никто не может быть уверен, что после крещения, омывшего нас от старых грехов, мы не успели набрать новых. А значит, место в Царствии Небесном нам вообще не гарантировано. Исходя из этого, Церковь предлагает молиться за всех усопших христиан.
Говорят, что молитвы за усопших содержатся в текстах всех древних литургий (как восточных, так и западных; в том числе яковитов, коптов, армян, эфиопов, сирийцев, несториан). Примерно то же самое мы читаем у Отцов Церкви.
Святой Дионисий Ареопагит: «Священник должен смиренно молить Бога о благодати, чтобы Господь простил умершему грехи, возникшие от человеческой немощи, и вселил его в землю живых, в лоно Авраама, Исаака и Иакова».
Тертуллиан: «Мы приносим жертву за умерших каждый год в тот день, когда они умерли».
Святитель Григорий Нисский: «… это весьма приятное и полезное дело — поминать усопших в истинной вере во время Божественного и славного таинства».
Святитель Василий Великий в молитве после освящения Святых Даров обращается ко Господу со словами: «Помяни, Господи, всех прежде умерших в надежде воскресения вечной жизни».
Блаженный Августин говорит: «…молитесь за умерших, чтобы они, когда будут в блаженной жизни, молились за вас».
Например, Иоанн Златоуст делает важное замечание:
«Когда весь народ и священный собор стоят с простертыми к небу руками и когда приносится страшная жертва, как не умилостивить Бога молитвой за них (умерших)? Но это только о тех, кто умер в вере».
На этот момент обращает внимание и блаженный Августин:
«Наши молитвы могут быть полезны тем, кто умер в правой вере и с истинным покаянием, потому что, отойдя в мир иной в общении с Церковью, они сами перенесли туда начало добра или семя новой жизни, которое они сами только не смогли здесь явить и которое под влиянием наших теплых молитв, с благословения Божия, может мало-помалу развиться и принести плоды».
И наоборот, как утверждает Иоанн Дамаскин, никакие молитвы не помогут тому, кто вел порочную жизнь:
«Ни супруга его, ни дети, ни братья, ни родственники, ни друзья не дадут ему помощи: ибо Бог не призрит на него».
Это согласуется с мнением Иустина Философа, который в своей «Беседе с Трифоном Иудеем» приводит слова Христа: «В чем застану тебя, в том и буду судить тебя» и утверждает, что христиане, которые под угрозой пыток или наказания отвергли Христа и не успели покаяться перед смертью, не спасутся.
Отсюда следует, что душа человека не может претерпеть никаких качественных изменений после смерти.
В 18-м определении «Исповедания веры Восточной Церкви» (утвержденном Иерусалимским собором 1672 года) утверждается, что молитвы священников и добрые дела, которые творят их родственники за усопших, а также (и особенно!) совершаемая за них Бескровная Жертва, могут оказывать влияние на посмертную участь христиан.
Но только те, кто, совершив смертный грех, сумели раскаяться, «хотя бы и не принесли никакого плода покаяния ни пролитием слез, ни коленопреклонением в молитве, ни сокрушением, ни утешением бедных и вообще проявлением на деле любви к Богу и ближнему».
Митрополит Стефан (Яворский) пояснил, что покаяние снимает с человека осуждение на вечное наказание, но он должен также принести плоды покаяния через совершение покаяния, добрые дела или перенесение скорбей. Церковь может молиться за тех, кто не успел этого сделать, в надежде на их освобождение от временного наказания и спасение.
Но и в этом случае: «Мы не знаем времени их освобождения» («Исповедание веры Восточной Церкви»); «… единому Богу… принадлежит раздача избавления, а Церкви — только просить об усопших» (Патриарх Иерусалимский Досифей Нотара).
Примечание: речь идет именно о кающихся христианах. Из этого неизбежно следует, что молитва за нераскаявшегося грешника не может повлиять на его судьбу после смерти.
В то же время Иоанн Златоуст в одной из своих бесед говорит нечто прямо противоположное:
«Есть еще, поистине есть возможность, если захотим, облегчить наказание умершего грешника. Если будем часто молиться за него и подавать милостыню, то, хотя бы он и недостоин сам по себе, Бог нас услышит. Если ради апостола Павла он спасал других и ради одних щадил других, то как же он не может сделать того же и для нас?»
Святой Марк Эфесский вообще утверждает, что молиться можно даже за душу язычника и нечестивца:
«И нет ничего удивительного, если мы молимся за них, когда, вот, некоторые (святые), которые лично молились за нечестивых, были услышаны; так, например, блаженная Фекла своими молитвами перенесла Фалькониллу из места, где содержались нечестивые; а великий Григорий Двоеслов, как рассказывается, — императора Траяна. Ибо Церковь Божия не отчаивается в отношении таковых, и просит у Бога облегчения для всех усопших с верой, хотя бы они были и самыми грешными, как в общих, так и в частных молитвах за них».
«Паннопения, отпевания — это лучшее заступничество за души усопших, — говорит преподобный Паисий Святогорец. — Отпевания имеют такую силу, что могут даже из ада вывести душу».
Однако чаще встречается более осторожная позиция: молитва за усопших «приносит им великую пользу», но в чем заключается эта польза и выражается ли она в изменении местонахождения души из ада в рай, нам знать не дано.
Тот же Паисий Афонский выбрал следующее сравнение:
«Как мы, посещая узников, приносим им угощение и тому подобное и тем облегчаем их страдания, так мы облегчаем страдания усопших молитвами и милостынями, которые творим за упокой их душ».
Как сказал один прямолинейный священник в проповеди на эту тему:
«Если вы отправляете письмо своему родственнику в тюрьму, это, конечно, приятно для него, но на срок заключения это никак не влияет».
Я понимаю, что все эти объяснения и цитаты, в силу своей непоследовательности, не отвечают на заданный вопрос. В то же время, сам этот вопрос мне кажется неправильным.
Как и большинство приведенных объяснений, оно страдает утилитаризмом: может ли молитва за умерших быть полезной или нет?
Но Господь не руководствуется утилитаризмом. Странно представлять Его себе бухгалтером, взвешивающим наши добрые и злые дела и подсчитывающим количество вознесенных за нас молитв и пожертвованных денег.
«Мы молимся в духе любви, а не выгоды», — сказал Алексей Хомяков. Поэтому мы молимся за наших близких и родных не «за это», а «потому»: потому что любим. Потому что мы никогда не сможем смириться с их страданиями.
«Лучше бы было мне самому быть отлученным от Христа, нежели братьям моим, сродникам моим по плоти» (Рим. 9:3). Эти, казалось бы, безумные и страшные слова произносит тот же, кто сказал: «уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал. 2:20). Он готов быть отвергнутым от Христа ради тех, кого любит. В этом желании спасти своих соплеменников он руководствуется не рассудительностью, а любовью.
Да, нам не дано знать наверняка, помогает ли наша молитва умершим и как именно. У нас нет уверенности, но есть надежда. Но даже если бы надежды не осталось, разве мы бы сдались и перестали просить у Бога милости?
«Сказать кому-то «Я люблю тебя» — значит сказать «Ты никогда не умрешь», — заметил однажды Габриэль Марсель. Я думаю, что наша молитва за умерших — одно из самых очевидных и безусловных доказательств нашей любви.
Любовь дает нам силы, поддерживает и вдохновляет нас здесь, на земле. Она меняет нас к лучшему, очищает наши сердца. Так почему же смерть должна все это изменить?
И более того, даже после смерти, разве наша любовь, выраженная в молитве, не может изменить тех, кого мы любим?
«Будем молиться друг за друга везде и всегда… и если кто из нас первым попадет туда (на небо) благодатью Божией, то да пребудет взаимная любовь наша пред Господом, и да не прекратится молитва наша за братьев наших пред милосердием Отца» (Киприан Карфагенский).
КАК МОЛИТВЫ ИЗБАВЛЯЮТ ОТ ПОСМЕРТНЫХ СТРАДАНИЙ
Святитель Григорий Двоеслов:
Один брат за нарушение обета бедности был лишен церковного погребения и молитвы в течение тридцати дней после своей смерти, к страху перед другими.
Затем, из сострадания к его душе, Бескровная Жертва была принесена за него в течение тридцати дней с молитвой. В последний из этих дней усопший явился в видении своему оставшемуся в живых брату и сказал:
«До сих пор я был очень болен, но теперь все хорошо: сегодня я причастился».
Однажды великий подвижник преподобный Макарий Египетский, идя по пустыне, увидел на дороге человеческий череп.
«Когда я, — говорит он, — коснулся черепа пальмовым посохом, он что-то мне сказал. Я спросил его:
"Кто ты?"
Череп ответил:
«Я был главой языческих жрецов».
«Как вы, язычники, на том свете?» — спросил я.
«Мы в огне, — ответил череп, — пламя охватывает нас с головы до ног, и мы не видим друг друга; но когда ты молишься за нас, то мы начинаем немного видеть друг друга, и это приносит нам утешение».
Святой Иоанн Дамаскин:
У одного из богоносных отцов был ученик, живший в нерадении. Когда же этого ученика в таком нравственном состоянии постигла смерть, то Господь, после молитв, вознесенных старцем со слезами, показал ему ученика, объятого пламенем по шею.
После того как старец потрудился и помолился о прощении грехов усопшего, Бог показал ему юношу, стоящего по пояс в огне.
Когда старец продолжал свои труды и молитвы, Бог в видении показал старцу ученика, совершенно освобожденного от мучений.
Митрополиту Московскому Филарету подали на подпись бумагу, запрещающую служить некоему священнику, злоупотреблявшему вином.
Ночью ему приснился сон: его окружили какие-то странные, оборванные и несчастные люди и требовали виновного священника, называя его своим благодетелем.
Этот сон повторился трижды в ту ночь. Утром митрополит призвал виновного и спросил, между прочим, за кого он молится.
«Ничего достойного во мне нет, владыка, — смиренно ответил священник. — Единственное, что у меня на сердце, — это молитва за всех погибших случайно, утонувших, умерших без погребения и оставшихся без семьи. Когда я служу, я стараюсь горячо молиться за них.
– Ну, так благодарите их, – сказал митрополит Филарет провинившемуся и, разорвав бумагу, запрещавшую ему служить, отпустил его только с приказом бросить пить.
